Российский университет медицины

Проект кафедры истории медицины Российского университета медицины

Тема 8

Новое время.
Эпоха возрождения

Своеобразие нового времени, в период становления капитализма и начала буржуазных революций, определялось промышленной и научной революциями.

Назад к темам

История медицины

Свод лекций

Лекция 8

МЕДИЦИНА В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ

В XIV–XV вв. в общественной и культурной жизни Западной Европы, и прежде всего в Италии, произошли большие перемены. В недрах феодализма формировались новые рыночные, или буржуазные, отношения. Более прогрессивные формы хозяйственного и общественного развития требовали постоянного притока знаний, и ученые обратились к исследованию природы. В науке в противовес схоластическому мировоззрению с его опорой на авторитеты стал утверждаться опытный метод. Предпочтение отдавалось наблюдению и точному счету. Царицей наук стала математика, вперед вышли и смежные с ней области знаний. Были изобретены и совершенствовались измерительные приборы и инструменты.

В этот период поэты и художники стремились отразить в своем творчестве окружающий их мир и человека такими, какими видели в действительности. Они искали опору в реалистическом искусстве античных авторов, особенно греков. Вот почему этот период позднего Средневековья в Западной Европе получил название «Возрождение» (фр. Renaissance) в смысле «возрождение античности». Зародилось оно в Италии в XIII–XIV вв.; в XVI столетии получило распространение в Германии, Швейцарии, Нидерландах, Англии, Испании, Франции, коснулось Чехии и Польши.

Идейным содержанием раннебуржуазной культуры Возрождения стала философия гуманизма (от лат. humanos – «человеческий, человечный»). В центре мировоззрения гуманистов был человек и реальный земной мир. Они не выступали против религии и не оспаривали основных положений христианства, по-прежнему отводили Богу роль творца, приведшего мир в движение, но не вмешивающегося в жизнь людей. Таким образом, культура и науки постепенно приобретали светский характер и становились более самостоятельными и независимыми от церкви. В человеке стали ценить ум, знание и умение, творческую энергию и упорство в достижении цели, волю и чувство собственного достоинства. Идеальным человеком считался энциклопедист и созидатель, творец себя и своей судьбы. В стремлении построить светскую культуру, в центре которой находится человек (что и составляет сущность Ренессанса), гуманисты опирались на идеалы античности. Определяющим моментом в развитии новой культуры в Западной Европе было не только возрождение античной литературы и искусства, а «факты более глубокого и общего порядка: эмансипация личности от сословно-корпоративной связанности средневекового общества, освобождение человеческой мысли от богословского догматизма, гуманистическое миросозерцание, делающее человека мерилом всех вещей, открытие и опытное познание мира – природы и человека, развитие светской гуманистической культуры, науки и искусства»67.

Как отмечал Ф. Энгельс, это была эпоха, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености… Тогда не было почти ни одного крупного человека, который не совершил бы далеких путешествий, не говорил бы на четырех или пяти языках, не блистал бы в нескольких областях творчества» (Диалектика природы, 1882).

Среди них – виднейшие деятели Раннего итальянского Возрождения: Данте Алигьери (1265–1321) – автор «Божественной комедии», Франческо Петрарка (1304–1374) – поэт и мыслитель-гуманист, Джованни Боккаччо (1313–1375) – автор «Декамерона»; основоположники нового направления в европейском изобразительном искусстве, титаны Высокого Возрождения: Джотто ди Бондоне (1266–1337), Рафаэль Санти (1483–1520), Микеланджело Буонарроти (1475–1564), Тициан Вечеллио (1485/90–1576), Леонардо да Винчи (1452–1519); великие писатели Позднего Возрождения: Эразм Роттердамский (1469–1536), Уильям Шекспир (1564–1616), Мигель де Сервантес (1547–1616), Лопе де Вега (1562–1635). В этой плеяде находились и великие врачи: Андреас Везалий, Парацельс, Джироламо Фракасторо и многие другие, речь о которых пойдет ниже.

Существенное влияние на становление научного мировоззрения оказало открытие выдающегося польского астронома, математика и врача Николая Коперника (1473–1543), создавшего гелиоцентрическую систему мира. Обсерватория Коперника в городе Фромборке (Польша), в которой он работал более 30 лет, сохранилась до наших дней и в настоящее время является музеем. Результаты своих многолетних астрономических исследований Коперник изложил в трактате «Об обращении небесных сфер» (De Revolutionibus orbium coelestium, 1543). Вышедший в свет за несколько дней до смерти автора этот труд в 1616 г. декретом инквизиции был внесен в «Индекс запрещенных книг» и оставался под запретом до 1828 г.

Коперник пользовался широкой известностью и как врач. Его пациентами были не только знатные горожане (епископы, каноники), но и бедные люди, которым он не отказывал в помощи и бесплатно раздавал лекарства. Осознавая значение предупредительной медицины, Коперник был инициатором и руководителем строительства водопроводов и гидротехнических комплексов в нескольких городах Польши.

Поиски новых земель и широкое развитие мореплавания сделали конец XV – начало XVI столетия временем Великих географических открытий. В 1492 г. Христофор Колумб (1451–1506) открыл для европейцев Американский континент. В 1498 г. Васко да Гама (1460–1524), обогнув Африку, впервые прошел морским путем из Европы в Индию. В 1519–1521 гг. Фернан Магеллан (1480–1521) организовал первое кругосветное путешествие. С открытием новых земель мир сделался в несколько раз больше, нарушились рамки национальной обособленности, а вместе с ними и средневековая замкнутость в экономике, культуре, мышлении. Так начиналось формирование общеевропейской культуры и цивилизации.

Среди выдающихся достижений эпохи Возрождения, имевших отношение как к физике, так и к медицине, – изобретение в конце XVI в. термометра (точнее, воздушного термоскопа). Его автор – один из титанов эпохи Возрождения итальянский ученый Галилео Галилей (1564–1642), подтвердивший и развивший гелиоцентрическую теорию Коперника. Множество его рукописей было сожжено инквизицией, но в тех, что сохранились, обнаружены рисунки первого термоскопа, представлявшего собой небольшой стеклянный шар, к которому припаивалась тонкая стеклянная трубочка; ее свободный конец погружался в сосуд с подкрашенной водой или вином. В отличие от современного термометра в термоскопе Галилея расширялся воздух, а не ртуть: как только шар остывал, вода поднималась вверх по тонкой трубочке.

Почти одновременно с Галилеем профессор Падуанского университета Санторио (Santorio, 1561–1636), врач, анатом и физиолог, изобрел ртутный термометр. Прибор состоял из шара и длинной извилистой трубки с произвольно нанесенными на нее делениями; свободный конец трубки заполнялся подкрашенной жидкостью. Испытуемый брал шарик в рот или согревал его руками. Теплота человеческого тела определялась в течение десяти пульсовых ударов по изменению уровня жидкости в трубке. Прибор Санторио был достаточно громоздким; его установили во дворе дома ученого для всеобщего обозрения и испытания.

В начале XVII столетия в Европе появилось множество оригинальных термометров. Первый термометр, показания которого не зависели от перепадов атмосферного давления, был создан в 1641 г. при дворе Фердинанда II, императора Священной Римской империи, который был не только покровителем искусств, но и лично принимал участие в создании ряда физических приборов.

Несмотря на большое количество оригинальных термометрических приборов, проникновение термометрии в клинику стало возможным только в начале XVIII в.

Медицина эпохи Возрождения в Западной Европе, вместе с другими культурными ценностями прошлого, обогатилась наследием греческой медицины и медицины народов Востока. Внимание к человеку, столь характерное для эпохи Возрождения, породило живой интерес к человеческому телу и его строению. Анатомия увлекала не только врачей, но и великих живописцев и скульпторов. Сохранившиеся до наших дней анатомические зарисовки Микеланджело и Рафаэля свидетельствуют о том, как прилежно занимались они анатомическими исследованиями строения мышц и скелета, чтобы реалистично изображать тело человека.

После изобретения Иоганном Гутенбергом книгопечатания (1440) в Венеции был издан учебник анатомии уже упоминавшегося Мондино де Луцци (1478), а Якопо Беренгарио да Карпи (1521) опубликовал свои комментарии к этому учебнику, снабженные рисунками, которые стали первым анатомическим пособием для художников в Европе.

Все это не могло не отразиться на деятельности естествоиспытателей и врачей, на становлении анатомии как науки.

Одним из ее основоположников был гениальный итальянский ученый и художник Леонардо да Винчи (Leonardo da Vinci, 1452–1519). Ему принадлежат ценные технические изобретения в области военно-инженерного дела и гидротехники, своими открытиями он обогатил физику, геометрию, механику, архитектуру, астрономию, геологию, ботанику, анатомию.

Утверждая опытный метод в науке, Леонардо да Винчи одним из первых в Европе стал вскрывать человеческие трупы и систематически изучать строение человеческого тела. Он внедрил новые методы анатомического исследования: промывание органов проточной водой, инъецирование воском желудочков мозга и сосудов, распилы костей и органов.

Леонардо описал и зарисовал многие мышцы, кости, нервы и внутренние органы. Его анатомические зарисовки по своей точности и мастерству превосходят не только современные ему работы, но и многие последующие. Примером может служить зарисовка положения плода в матке при ягодичном предлежании. «Мои знания, – писал он, – более чем из чужих слов почерпнуты опытом, который был наставником тех, кто хорошо писал; так и я беру его себе в наставники и во всех случаях буду на него ссылаться».

Работы Леонардо на полвека опередили исследования основоположника научной анатомии Везалия, но остались неизвестными современникам. После его смерти все зашифрованные записные книжки и рукописи объемом около 7 тысяч листов унаследовал его ученик, друг и компаньон Франческо Мельци, который систематизировал только то, что имело отношение к искусству. Остальное различными путями попало в частные коллекции и библиотеки Италии, других стран Западной Европы и долгое время не публиковалось. Со временем рукописи Леонардо стали собирать, исследовать и систематизировать, и во второй половине XVIII в. из его записей и рисунков было составлено 13 томов. Среди них - «Книга о животных», «О полете птиц», «Анатомические тетради» (Quademi d'Anatomia) и др. Таким образом, труды Леонардо да Винчи по анатомии получили известность лишь в XVIII в. (уже после выхода в свет основополагающего труда Везалия), а изданы были еще позднее (Турин, 1901)68.

Андреас Везалий (Vesalius, 1514–1564) учился в трех университетах – в Лёвене (Фландрия) по курсу гуманитарных наук, в Монпелье и Париже, где изучал медицину. В 1537 г. в возрасте 23 лет в Падуе получил степень доктора медицины и вскоре по приглашению Венецианской республики стал профессором Падуанского университета – прогрессивного научного центра того времени.

Везалий жил в эпоху, когда важнейшим авторитетом в области анатомии был Гален. Его труды Везалий хорошо знал, относился к нему с большим уважением, переводил его книги и даже подготовил их к изданию. Однако, анатомируя человеческие трупы, Везалий убедился, что взгляды Галена на строение тела человека во многом ошибочны, так как основаны на изучении анатомии обезьян и других животных.

Везалий исправил более 200 ошибок Галена: правильно описал скелет человека, его мышцы и многие внутренние органы; установил отсутствие в сердечной перегородке отверстия, через которое, согласно учению Галена, кровь должна была проникать из правого желудочка в левый и там контактировать с пневмой; описал клапаны сердца и таким образом создал предпосылки для последующего обоснования кругового движения крови.

Обобщив опыт в области анатомии за предшествовавшие столетия и исправив большое количество ошибок своих предшественников, Везалий в то же время обогатил науку собственными достоверными данными, полученными в результате многочисленных вскрытий человеческого тела, а главное – впервые систематизировал все эти знания, то есть сделал из анатомии науку.

Свои наблюдения Везалий изложил в анатомических таблицах (Tabulae sex, 1538) с включением 6 гравюр, которые выполнил талантливый ученик Тициана Ян Стефан ван Калькар, иллюстратор всех книг Везалия. Совершенствуя преподавание анатомии, Везалий издал краткий учебник анатомии «Извлечение» (Epitome, 1543) – сокращенную анатомию для обучающихся в анатомическом театре.

В том же году в Базеле вышел в свет основополагающий труд Везалия «О строении человеческого тела» в 7 книгах (De humani corporis fabrica, 1543). Первый том посвящен строению костей и суставов, второй – анатомии мышц, третий – кровеносным сосудам, четвертый – периферической нервной системе, пятый – органам брюшной полости, шестой – сердцу и легким, седьмой – головному мозгу и органам чувств. Текст сопровождают 250 рисунков, блистательно исполненных художником Калькаром. Фронтиспис (рисунок рядом с титульным листом) изображает момент анатомирования: в центре группы находится сам Везалий, вокруг него – выдающиеся ученые и общественные деятели того времени, многочисленные ученики, единомышленники и противники69.

Экспериментально обоснованные выводы Везалия нанесли мощный удар по средневековой схоластике. Учитель Везалия по Парижскому университету, убежденный галенист Якоб Сильвий (Sylvius, 1478–1555), называл своего ученика «безумным» (лат. vesanus). По произношению это слово весьма созвучно с именем ученого. Пользуясь этим обстоятельством, Сильвий позволил себе заявить: «Это не Vesalius, a «vesanus»». Он публично выступил против своего ученика, опубликовав работу «Опровержение клевет некоего безумца на анатомию Гиппократа и Галена» (1555). Даже перед лицом неопровержимых фактов Якоб Сильвий готов был скорее допустить, что за 14 столетий изменилась (!) анатомия человеческого тела, чем признать, что великий Гален мог ошибаться. За свои взгляды Везалий в 1546 г. был изгнан из Падуанского университета.

В то время в Европе полыхали костры инквизиции и церковь физически расправлялась с инакомыслящими. Везалий был обвинен в посягательстве на авторитет канонизированного церковью Галена и осужден на смерть. Впоследствии этот приговор был заменен паломничеством в Иерусалим, к гробу Господнему. На обратном пути в результате кораблекрушения Везалий оказался на острове Занте (греч. Закинф), где и умер в расцвете сил и таланта.

Трудами Везалия открывается так называемый золотой век в истории анатомии. В 1545 г. Шарль Этьен (Etienne, 1503–1564) опубликовал прекрасно оформленный учебник «О рассечении частей тела человека» (De dissectione partium corporis humani) с многочисленными рисунками органов брюшной полости, грудной клетки, головы и конечностей.

В 1553 г. испанский философ-богослов и врач Мигель Сервет (Servet, 1509–1553) впервые в Европе описал малый круг кровообращения в книге «Восстановление христианства...» (Christianiemi restitutio..., 1553). Многие философские и естественнонаучные положения этого труда входили в противоречие с догматами церкви. Для подтверждения своих философских воззрений Сервет использовал современные ему достижения естествознания. Книга была объявлена еретической. По настоянию Ж. Кальвина ее автора предали жестокой смерти – сожжению живым на костре вместе со своей книгой70.

Инквизиция (от лат. inquisitio – «расследование») существовала в Европе с 1232 г. (появление буллы папы Григория IX) до начала XIX в. Число ее жертв (по архивам «Священного трибунала») исчислялось сотнями тысяч, среди них – десятки тысяч женщин, признанных инквизиторами «ведьмами». По словам А.И. Герцена, в Средние века «звание ученого скорее вело на костер, нежели в Академию. И они шли, вдохновленные истиной».

К великому сожалению, в системе инквизиции заметное место занимали и врачи. По сути дела, врач-инквизитор помогал палачу. От его искусства пытать подсудимого зависели результаты следствия. Одновременно он следил за тем, чтобы обвиняемый не скончался до суда. После пыток врачи залечивали раны, ведь еретика надлежало возводить на костер невредимым. Неслучайно выдающийся врач эпохи Возрождения Парацельс решительно выступал против подобной практики, заявляя, что врач не должен быть «слугой палача». Но и после смерти Сервета исследования движения крови в организме продолжались. Реальдо Коломбо (Colombo, ок. 1515 – 1559) – один из творцов золотого века анатомии, изучил движение крови в легких и описал свои наблюдения в труде «Об анатомии в 15 книгах» (Dе re anatomica Libri XV, 1559). Иероним Фабриций (Fabricius, 1533–1619) – ученик Фаллопия и учитель Гарвея – первым продемонстрировал в эксперименте (1603) и описал венозные клапаны, доказав тем самым одностороннее движение крови по венам – в направлении к сердцу.

Анатомические исследования в эпоху Возрождения не ограничивались только изучением кровообращения, они затронули многие системы организма. Например, Бартоломео Евстахий (Eustachio, 1510–1574) в 1563 г. впервые дал подробное описание органа слуха у человека, включая слуховую трубу, названную его именем, а Габриэль Фаллопий (Falloppio, 1523–1562) изучал строение репродуктивных органов, развитие человеческого зародыша и его сосудистой системы, впервые описал строение и функции маточных (фаллопиевых) труб. Таким образом, усилиями многих ученых эпохи Возрождения был заложен фундамент научной анатомии. На ее основе получили развитие физиология, терапия, хирургия.

Рождение физиологии как науки обычно связывают с именем выдающегося английского врача, физиолога и эмбриолога Уильяма Гарвея (Harvey, 1578–1657), которому принадлежит заслуга создания стройной теории кровообращения.

В возрасте 21 года Гарвей окончил Кембриджский университет. В 24 года в Падуе получил степень доктора медицины. Вернувшись на родину, стал профессором кафедры анатомии, физиологии и хирургии в Лондоне. Основываясь на достижениях своих предшественников – Галена, Везалия, Коломбо, Фабриция, – Гарвей с математической точностью рассчитал и экспериментально обосновал теорию кровообращения, согласно которой кровь возвращается к сердцу по малому и большому кругу. По мнению ученого, на периферии кровь переходит из артерий в вены по анастомозам и через поры тканей71. В те времена еще не применяли микроскопическую технику, поэтому не знали о существовании капилляров. Их, спустя четыре года после смерти Гарвея, открыл Марчелло Мальпиги (Malpighi, 1628–1694).

После многолетней проверки в эксперименте Гарвей изложил свою теорию в фундаментальном сочинении «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (Exercitatio anatomica de motu cordis et sanguinis in animalibus, 1628) и сразу же подвергся ожесточенным нападкам со стороны церкви и многих коллег. Первым теорию Гарвея признал Р. Декарт, затем – Г. Галилей, С. Санторио, А. Борелли и др. И.П. Павлов видел в ней не только «редкой ценности плод» научной мысли, но и отмечал «подвиг смелости и самоотвержения» ее автора.

Большое влияние на развитие естествознания (и физиологии) в этот период оказала деятельность английского философа и политического деятеля Фрэнсиса Бэкона (Bacon, 1561–1626). Не будучи врачом, Бэкон во многом определил пути дальнейшего развития медицины. Его основной философский трактат «Великое восстановление наук», посвященный вопросам формирования науки и научного познания, не был закончен. Однако вторая его часть – «Новый Органон» (Novum Organum scientiarum) – была опубликована в 1620 г. В этом сочинении Ф. Бэкон, в частности, сформулировал три основные цели медицины: сохранение здоровья, излечение болезней, продление жизни. Наука представлялась ему основным средством решения социальных проблем общества, вот почему он был убежденным сторонником союза науки и власти.

Основными орудиями познания Ф. Бэкон считал чувства, опыт, эксперимент и то, что из них вытекает. Гегель писал о нем: «Бэкон полностью отверг схоластический способ рассуждения на основе совсем отвлеченных абстракций, слепоту по отношению ко всему, что мы имеем перед глазами». Прогнозируя развитие науки, Ф. Бэкон заглядывал вперед на многие столетия. Так, в области медицины он выдвинул ряд идей, реализацией которых занимались последующие поколения ученых, а именно: изучение анатомии не только здорового, но и больного организма; изобретение методов обезболивания; широкое использование при лечении больных природных факторов, в том числе бальнеологических. Таким образом Ф. Бэкон во многом определил пути формирования философского мышления и развитие наук грядущего Нового времени.

Современник Ф. Бэкона, выдающийся французский ученый Рене Декарт (Descartes, 1596–1650) также знаменует переход к философскому мышлению и естествознанию Нового времени. По словам Гегеля, Декарт «направил философию в совершенно новое направление... Он исходил из требования, что мысль должна начинать с самой себя. Все предшествующее философствование, в частности то, которое исходило из авторитета церкви, было, начиная с этого времени, отвергнуто».

Декарт явился одним из творцов ятрофизики (от греч. iatros – «врач» + «физика») - направления в естествознании и медицине, которое рассматривало жизнедеятельность всего живого с позиций физики. Ятрофизика изучала явления природы в состоянии покоя и отражала метафизическое направление в философии XVII–XVIII вв. По сравнению со средневековой схоластикой метафизическое мышление XVII в. было прогрессивным явлением. Его корни восходят к философским сочинениям Аристотеля, помещенным в конце его трактата «Наука о природе», то есть после науки о природе («после физики»: по-греч.), откуда и произошло название метода мышления и целого философского направления – метафизики.

Механистические взгляды Декарта оказали положительное воздействие на дальнейшее развитие философии и естествознания. Так, Декарт считал, что жизненные действия подчиняются механическим законам и имеют природу отражения (названную позднее рефлекторной). Все нервы он разделил на те, по которым сигналы поступают в мозг (позднее – центростремительные), и те, по которым из мозга сигналы движутся к органам (позднее – центробежные). Таким образом, он в простейшем виде разработал схему рефлекторной дуги. Декарт изучал анатомию человеческого глаза и разрабатывал основы новой теории света.

Однако наряду с естественно-научным пониманием мира, Декарт в ряде вопросов придерживался идеалистических воззрений. Например, считал, что мышление является способностью души, а не тела72.

Другими прогрессивными направлениями в естествознании того времени были ятроматематика и ятромеханика (от греч. iatros – «врач» + «математика», «механика»). С позиции ятромеханики, живой организм подобен машине, в которой все процессы можно объяснить при помощи математики и механики. Основные положения ятромеханики изложены в сочинении «О движении животных» итальянского анатома и физиолога Джованни Альфонсо Борелли (Borelli, 1608–1679), одного из основоположников биомеханики. Наряду с ятрофизикой и ятромеханикой в эпоху Возрождения широкое развитие получила ятрохимия, то есть врачебная химия. Приверженцы и сторонники ятрохимии полагали, что процессы, совершающиеся в организме, имеют химическую природу, поэтому с химией должно быть связано как изучение этих процессов, так и лечение болезней.

Одним из основоположников ятрохимии является выдающийся естествоиспытатель, врач и химик Раннего Возрождения Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (Hogenheim, 1493–1541), известный в истории под латинизированным именем Парацельс (Paracelsus, от лат. Para-Celsus – «подобный Цельсу»), которое он принял уже в расцвете сил и научной зрелости (после 1529 г.).

Швейцарец по происхождению, отпрыск рыцарского рода Бомбастов, Гогенгейм получил врачебное образование в университете города Феррара (Италия). Затем в течение 8 лет много путешествовал, объехал почти всю Европу (включая земли современной Литвы, Белоруссии и Западной Украины), наблюдая и врачуя болезни людей различных народов и профессий. «Врач много путешествовать должен, – писал он. – Что ни страна, то страница. Ногами своими ты должен ее пройти, и так должно страницы ее перелистывать». Он посмеивался над «учеными докторами, которые всю жизнь сидят за печкой, книгами себя окружив, и плавают на одном корабле – корабле дураков».

В Страсбурге он был принят в местный цех хирургов (1526) и завоевал большую популярность не только во всем Эльзасе, но и в близлежащем швейцарском городе Базеле, где служил городским врачом. Его пациентами были философ и писатель Эразм Роттердамский, видный издатель эпохи Возрождения Иоганн Фробен и др.

Впоследствии Парацельс (в то время еще фон Гогенгейм) читал лекции в Базельском университете (1527–1529) сначала на латинском, а затем на родном немецком языке, «чтобы быть понятым возможно большим числом слушателей». Перед вступлением в должность профессора он опубликовал меморандум, в котором утверждал: «Не заученное повторение произведений Гиппократа, Галена и Авиценны в красноречивых выступлениях требуется от врачей, а накопление собственных наблюдений, поиски и нахождение действительных средств помощи больным».

Парацельс явился одним из основоположников опытного метода в науке. Он обучал студентов не только на лекциях, но и у постели больных или во время прогулок и сбора минералов и лекарственных растений. Будучи одновременно и теоретиком, и практиком, Парацельс утверждал, что «теория врача есть опыт. Никто не может стать врачом без науки и опыта», порицая тех врачей, которые собственных знаний (особенно в области химии) не имели и прописывали лекарства «по книгам».

С Парацельса начинается кардинальная перестройка химии (в то время алхимии) в ее приложении к медицине: от поисков путей получения золота – к приготовлению лекарств. «Правы не те, кто говорит, что алхимия делает золото и серебро, но те, кто говорит, что она создает лекарства и направляет их против болезней», – считал Парацельс. Его система врачевания основывалась на трех элементах (или «принципах»): сере, ртути, сурьме (и их соединениях), – а болезнь понималась как нарушение их правильных соотношений. Вот почему врачи и аптекари эпохи Возрождения придавали столь большое значение лекарственным препаратам, содержащим серу, ртуть, сурьму, различные соли, и часто сами получали их из природного сырья. Парацельс с гордостью писал, что он и его ученики «отдых в лаборатории имеют, пальцы в угли и отбросы и всякую грязь суют, а не в кольца золотые, и подобны кузнецам и угольщикам закопченным».

Широкое использование минералов при лечении болезней было новаторским явлением для медицины эпохи Возрождения, ведь в древности и в период классического Средневековья в Европе для лечения больных применяли в основном средства, приготовленные из растений и частей животных. Парацельс успешно применял втирания ртути при лечении сифилиса и в качестве эффективных лекарственных средств рекомендовал препараты, содержащие сурьму. Неудивительно, что Парацельса, применявшего минералы, часто обвиняли в отравлении больных ядами. «А знаете ли вы, что есть яд? – возражал он. – Все есть яд, и все есть лекарство. Одна лишь доза делает вещество или ядом, или лекарством».

Как и все великие мыслители переломной эпохи Возрождения, Парацельс не мог избавиться от противоречивого двойственного восприятия мира: с одной стороны, утверждая новый опытный метод познания природы, с другой – поддаваясь стремлению постигнуть «законы» магии, воздействия небесных тел на судьбы людей и их здоровье. Формально Парацельс оставался католиком и считал врача «наместником бога»; в то же время, предъявляя высокие этические требования к врачу, решительно отвергал участие врачей в казнях и пытках инквизиции.

Новаторство Парацельса проявилось и в его отношении к хирургии, которая в те времена в Европе не считалась областью медицины и в университетах не преподавалась. Хирургическими манипуляциями, как правило, занимались ремесленники. Парацельс настаивал на объединении хирургии и медицины (то есть внутренней медицины) в одну науку, потому что обе они имеют общий корень. Сам он с гордостью называл себя «доктором обеих медицин» (нем. Doktor beider Arzneyen). Его книга «Большой лечебник (ранений)» (Die grosse Wundarzney, 1536) и другие сочинения пользовались большой популярностью в течение многих столетий73.

Развитие медицинской химии в эпоху Возрождения привело к расширению аптекарского дела. Аптекарские лавки из скромных по размеру, тесных помещений превратились в большие фармацевтические лаборатории, которые включали в себя комнату для приема посетителей, кладовые, где хранились лекарства и сырье, собственно лаборатории с печью и дистилляционным аппаратом.

Начиная с XV в. особое распространение получили аптекарские ботанические сады. Их называли садами здоровья (лат. Hortus Sanitatis). Этому латинскому названию соответствует русское слово – «вертоград», то есть сад или цветник лечебных растений. В XVI–XVII вв. вертограды часто встречались на Руси. В качестве лекарственного сырья аптекари использовали также минеральные вещества и части животных. Большую популярность в Европе имели заморские лекарственные средства, которые привозились главным образом из стран Востока.

История эпидемий в эпоху Возрождения характеризуется двумя факторами: с одной стороны, наметилось некоторое ослабление «старых» инфекционных заболеваний (проказа, чума), а с другой – появились «новые» болезни (сифилис, сыпной тиф).

В конце XV – начале XVI в. всю Европу охватила эпидемия сифилиса. О нем писали Фракасторо, Паре, Парацельс, Фаллопий и др. По морским и сухопутным торговым путям сифилис распространился за пределами Европейского континента. Публичные бани, которые широко использовались в то время в гигиенических и лечебных целях, из-за эпидемии сифилиса были закрыты.

Причины этой мощной эпидемии еще недостаточно изучены. Одни ученые полагают, что сифилис был завезен в Европу после открытия Америки. В качестве доказательства приводятся заметки испанского врача по имени Диас де Исла, который лечил людей из экипажа Колумба, прибывших с острова Гаити (1537). По мнению других, сифилис существовал у народов Европы с древнейших времен. В пользу этой версии говорят наблюдения античных и средневековых врачей, результаты археологических раскопок могильников в различных районах Европы и Азии. По всей вероятности, сифилис издавна существовал в Европе, Азии и Америке, а внезапная эпидемия конца XV в. в Европе была обусловлена длительными войнами, массовой миграцией людей, а возможно, и появлением нового штамма возбудителя, завезенного с Американского континента. В то же время в Америку в процессе конкисты были завезены новые, неизвестные ранее болезни, в том числе оспа. Эта печальная страница истории континента становится еще более трагической в связи с тем, что конкистадоры использовали инфицированную оспой одежду в целях истребления непокорных аборигенов. В жестокой бактериологической войне погибли миллионы коренных жителей, многие районы Америки совершенно обезлюдели.

Причины возникновения эпидемий в Средние века были непонятны людям. Огромные размеры приносимых ими бедствий и беспомощность человека вызывали величайшее смятение и суеверный ужас.

Первая научно обоснованная концепция распространения заразных болезней была выдвинута Джироламо Фракасторо (Fracastoro, 1478–1553) – итальянским ученым, врачом, физиком, астрономом и поэтом, одним из выдающихся деятелей эпохи Возрождения. Медицине Фракасторо обучался в старейшем Падуанском университете. В этом учебном заведении получили свои дипломы и первые российские доктора медицины Франциск Георгий Скорина из Полоцка (1512) – современник Фракасторо и Коперника, а также П.В. Посников из Москвы (1695) – сподвижник Петра I.

Будучи уже профессором Падуанского университета, Дж. Фракасторо написал основополагающий труд «О контагии, контагиозных болезнях и лечении в трех книгах» (De contagione et contagiosis morbis et curatione Libri tres, 1546). Первая книга содержит общие теоретические положения и систематическое обобщение взглядов предшественников Фракасторо – Гиппократа и Фукидида, Аристотеля и Тита Лукреция Кара, Плиния Старшего и Галена, Ар-Рази и Ибн Сины. Вторая книга посвящена описанию заразных болезней (оспа, корь, чума, малярия, бешенство, проказа). Третья – известным в то время методам лечения этих болезней.

В своем труде Фракасторо изложил основы разработанного им учения о «контагии» – живом размножающемся заразном начале, выделяемом больным организмом, и тем самым значительно поколебал бытовавшие ранее представления о миазмах. Уже тогда Фракасторо был убежден в специфичности «семян» заразы, то есть возбудителя.

Согласно его учению, существует три способа передачи инфекционного начала: при непосредственном соприкосновении с больным человеком, через зараженные предметы и по воздуху на расстоянии. При этом Фракасторо полагал, что на расстоянии передаются лишь некоторые болезни, а через соприкосновение – все без исключения. Введенное им понятие «инфекция» (от лат. inficere) означало «внедрение», «проникновение», «порча». От этого термина произошло название «инфекционные болезни», которое впоследствии ввел немецкий врач Кристоф Вильгельм Гуфеланд (Hufeland, 1762–1836). Термин «дезинфекция» также предложил Дж. Фракасторо.

Деятельность врачей эпохи Возрождения отражена в талантливых произведениях искусства, которые сегодня принадлежат к бесценным сокровищам мировой культуры. Знакомство с ними лишний раз подтверждает тот факт, что во времена Фракасторо еще не было и не могло быть действенных, научно обоснованных методов изучения причин заболеваний. Главными средствами обследования больного в Западной Европе оставались осмотр, опрос и уриноскопия. Не существовало и научно обоснованных методов борьбы с повальными болезнями, ведь их возбудители оставались тогда невидимыми и неизвестными, а наука о них еще только зарождалась. Достойными представителями этого научного направления стали впоследствии Д.С. Самойлович, Э. Дженнер, Л. Пастер, И.И. Мечников и др.

Как уже отмечалось, в Средние века в Западной Европе существовало разграничение между врачами (или докторами) и хирургами. Первые получали медицинское образование в университетах и занимались только лечением внутренних болезней, а вторые научной подготовки не имели, врачами не считались и в сословие врачей не допускались. Согласно цеховой организации средневекового города, хирурги считались ремесленниками и объединялись в профессиональные корпорации. Так, в Париже, где антагонизм между врачами и хирургами выразился наиболее ярко, хирурги объединились в «Братство Святого Косьмы», в то время как врачи входили в медицинскую корпорацию при Парижском университете и очень ревностно оберегали свои права и интересы.

Между врачами и хирургами существовала нешуточная конкуренция. Врачи представляли официальную медицину того времени, которая все еще следовала слепому заучиванию текстов и за словесными диспутами не видела необходимости клинических наблюдений, не понимала процессов, происходящих в здоровом или больном организме.

Ремесленники-хирурги, напротив, имели богатый практический опыт. Их профессия требовала конкретных знаний и энергичных действий при лечении переломов и вывихов, извлечении инородных тел или оказании помощи раненым на полях сражений во время многочисленных войн и походов. При этом сообщество хирургов также не было однородным. Более высокое положение занимали так называемые «длиннополые» хирурги, которые отличались своей длинной одеждой. Они имели право выполнять наиболее сложные операции, например камнесечение или грыжесечение. Хирурги второй категории, «короткополые», были в основном цирюльниками и занимались «малой» хирургией: кровопусканием, удалением зубов и т.п. Самое низкое положение занимали представители третьей категории хирургов – банщики, которые выполняли простейшие манипуляции, например снятие мозолей. Между различными категориями хирургов также велась постоянная борьба. Официальная медицина упорно сопротивлялась признанию равноправия хирургов: им запрещалось переступать рамки своего ремесла, выполнять врачебные манипуляции (например делать клизмы) и выписывать рецепты.

В университеты хирурги не допускались. Обучение хирургии происходило внутри цеха (корпорации) – сначала на принципах ученичества, затем стали открывать хирургические школы. Репутация этих учебных заведений укреплялась, и в 1731 г. (в период уже Новой истории) в Париже, несмотря на отчаянное сопротивление медицинского факультета Парижского университета, решением короля была открыта первая хирургическая академия. В 1743 г. она была приравнена к медицинскому факультету. В конце XVIII в., когда в результате Великой французской революции был закрыт реакционный Парижский университет, именно хирургические школы стали фундаментом, на котором создавались высшие медицинские школы нового типа74.

Так завершилась в Западной Европе многовековая борьба между схоластической медициной и новаторской хирургией, выросшей из практического опыта. (Заметим, что медицина народов Востока и античная медицина не знали подобного разделения.)

Хирургия Западной Европы не имела научных методов обезболивания до середины XIX в. Все операции причиняли жесточайшие мучения пациентам. Также не было правильных представлений о раневой инфекции и методах обеззараживания ран. Поэтому большинство операций (до 90 %) заканчивалось гибелью больного в результате сепсиса, природа которого еще не была известна.

С появлением в Европе огнестрельного оружия (XV в.) характер ранений резко изменился: увеличилась открытая раневая поверхность (особенно при артиллерийских ранениях), усилилось нагноение ран, участились общие осложнения. Все это стали связывать с проникновением в организм раненого так называемого порохового яда. Об этом писал итальянский хирург Джованни да Виго (Vigo, 1450–1545) в книге «Искусство хирургии» (Practica in arte chirurgica copiosa, 1514), которая выдержала более 50 изданий на различных языках мира. Джованни да Виго полагал, что наилучшим способом лечения огнестрельных ран является уничтожение остатков пороха в ране путем прижигания раневой поверхности раскаленным железом или кипящими смолистыми веществами (во избежание распространения «порохового яда» по всему организму). При отсутствии обезболивания такой жестокий способ обработки ран причинял гораздо больше мучений, чем само ранение.

Переворот этих и многих других устоявшихся представлений в хирургии связан с именем французского хирурга и акушера Амбруаза Паре (ок. 1510-1590). Врачебного образования он не имел, хирургии обучался в старейшей парижской больнице «Отель-Дьё», где был подмастерьем-цирюльником. В 1536 г. Паре начал службу в армии в качестве цирюльника-хирурга и участвовал во многих военных походах. Во время одного из них, в Северной Италии, молодому армейскому цирюльнику А. Паре (ему было 26 лет) не хватило горячих смолистых веществ, которыми надлежало заливать раны. Не имея под рукой ничего другого, он приложил к ранам смесь из яичного желтка, розового и терпентинного масел и прикрыл их чистыми повязками. «Всю ночь я не мог уснуть, - записал Паре в своем дневнике, - я опасался застать своих раненых, которых я не прижег, умершими от отравления. К своему изумлению, рано утром я застал этих раненых бодрыми, хорошо выспавшимися, с ранами не воспаленными и не припухшими. В то же время других, раны которых были залиты кипящим маслом, я нашел лихорадящими, с сильными болями и с припухшими краями ран. Тогда я решил никогда больше так жестоко не прижигать несчастных раненых». Так было положено начало новому, гуманному методу лечения ран. Учение о лечении огнестрельных ранений является выдающейся заслугой Паре.

Первый труд А. Паре по военной хирургии «Способ лечить огнестрельные раны, а также раны, нанесенные стрелами, копьями и др.» вышел в свет в 1545 г. на разговорном французском языке (латинского языка автор не знал) и уже в 1552 г. был переиздан.

В 1549 г. Паре опубликовал «Руководство по извлечению младенцев, как живых, так и мертвых, из чрева матери». Являясь одним из известнейших хирургов своего времени, Паре занимал положение первого хирурга и акушера при дворе королей Генриха II, Франциска II, Карла IX, Генриха III и главного хирурга парижской больницы «Отель-Дьё», где он некогда учился хирургическому ремеслу.

Амбруаз Паре значительно усовершенствовал технику многих хирургических операций, заново описал поворот плода на ножку (древний индийский метод, забытый в средневековой Европе), применил перевязку сосудов вместо их перекручивания и прижигания, усовершенствовал технику трепанации черепа, сконструировал ряд новых хирургических инструментов и ортопедических аппаратов, включая искусственные конечности и суставы. Многие из них были созданы уже после смерти Паре по оставленным им детальным чертежам и сыграли важную роль в дальнейшем развитии ортопедии75.

Хирургия эпохи Возрождения достигла значительного прогресса. Кардинально изменилось лечение огнестрельных ран и кровотечений. При отсутствии обезболивания и средств антисептики средневековые хирурги отважно производили трепанацию черепа и камнесечение, прибегали к радикальному лечению грыж, возрождали операции глазной и пластической хирургии, которые требовали ювелирного мастерства.

Изучение исторического и культурного наследия Средневековья позволяет увидеть, как в эпоху Возрождения начали расширяться культурные горизонты мира, как ученые с риском для жизни низвергали схоластические авторитеты и ломали рамки национальной ограниченности. Исследуя природу, они служили, прежде всего, истине и гуманизму, а следовательно, науке в единственно возможном смысле этого слова.

67 Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. - Л. : Наука, 1979. - С. 175.

68 Адулян М. Вклад в развитие анатомии Леонардо да Винчи. Анатомия в эскизах Леонардо да Винчи // FB.ru. - URL: https://fb.ru/article/274808/vklad-v-razvitie-anatomii-leonardoda-vinchi-anatomiya-v-eskizah-leonardo-da-vinchi (дата обращения: ДД.ММ.ГГГГ).

69 Терновский В.Н. Андрей Везалий. - М. : Наука, 1965. - 256 с.

70 Федоровский, Г. Шеренга великих медиков / пер. с польск. Е. К. Шпак. - Варшава : Наша Ксенгарня 1975. - С. 27.

71 Гутнер Н.И. История открытия кровообращения: (Гарвей и его значение). - М. : Университетская типография, 1904. - 153 с.

72 Декарт Рене // Большая медицинская энциклопедия : в 30 т. / под ред. Б. В. Петровского. - 3-е изд. - М. : Советская энциклопедия, 1977. - Т. 7.

73 История медицины / под ред. Б.Д. Петрова. - М. : Медгиз, 1954. - Т.1. - С. 11.

74 Бергер Е.Е. Особенности хирургического образования в средневековой Европе // История медицины. - 2014. - № 3. - С. 112-118.

75 История медицины / под ред. Б.Д. Петрова. - М. : Медгиз, 1954. - Т. 1. - С. 140 ; Мирский М.Б. Хирургия от древности до современности : очерки истории. - М. : Наука, 2000. - 796 с.

Дополнительные материалы к лекции