Большую роль в укреплении Российского государства сыграли реформы Петра I, которые коснулись как медицинской службы, так и медицинского образования.

В 1706 г. в Москве был открыт первый сухопутный госпиталь, при котором в 1707 г. была открыта госпитальная школа и анатомический театр. Медико-санитарное обслуживание, в первую очередь, было направлено на военные интересы государства, ведущего постоянную борьбу с внешним и внутренним врагом.

Таким образом, Петром I было положено начало организации действующей медицинской службы. В первой четверти XVIII столетия эта служба оформилась в двух городах страны — в Москве и Санкт-Петербурге, а с 30-х годов XVIII века, с объявлением указа Правительствующего Сената в 1737 г. об определении врачей в «знатных городах», она стала организовываться и в других городах России. Все это не могло не сказаться на развитии отечественной судебной медицины.

Московский госпиталь после реконструкции

Все правовые положения, касающиеся организации медицинского дела, отражены в военных уставах Петра I, из которых видно, что он широко использовал медицинскую службу при административном и судебном расследовании различных проступков и преступлений. Общепризнанным в истории отечественной судебной медицины является тот факт, что по Воинскому уставу 1716 г. впервые было предписано приглашать врача для вскрытия трупов при подозрении на насильственную смерть. Законодательное предписание о приглашении врачей при разрешении судом вопросов, требующих специальных медицинских знаний, было впервые дано в 1714 г. Артикулом Воинским, который составляет вторую часть Воинского Устава. Он был опубликован отдельно в 1714 и 1715 гг. Таким образом, Артикул Воинский узаконил обязательное вскрытие мертвых тел в случаях насильственной смерти и имел важное значение в деле организации судебно-медицинской службы в России.

Петр I перевязывает раненого под Азовом. Художник В. И. Перндерий. (Из фондов ВММ, ОФ 35890)

Большой интерес представляет толкование к артикулу 154, содержащее указание, какие телесные повреждения надлежит считать смертельными. Касаясь толкования к артикулу 154, следует отметить, что обычно авторы книг по судебной медицине цитиктов, в которых речь идет об оценке телесных повреждений, а они представляют исключительный интерес для изучения истории врачебно-экспертной практики. Толкование к артикулу 154 показывает глубокое научное понимание сути судебно-медицинской экспертизы в ту пору и, самое главное, интерес к этому и знание данного вопроса самим Петром Великим.

Из толкования к артикулу 154 следует: «… Но надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от бития приключилась, а ежли сыщется, что убиенный был бит, а не от тех побоев, но от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убийцу не животом, но по рассмотрению и по рассуждению судейскому наказать, или тюрьмою, или денежным штрафом, шпицрутеном и протчая.

Того ради зело потребно есть, чтоб сколь скоро кто умрет, который в драке был бит, поколот, или порублен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно розыскали, что какая причина к смерти ево была, и о том, имеют свидетельство в суде на письме подать, и оное присягаю своею подтвердить. Между другими последующие раны за смертельные почитаются:

1) Раны мозговыя, когда главная жила повреждена будет, или когда кровь или какая мокрота вход в главную жилу запрет, или по исхождению некоторых скорых дней, и по запечении крови лихорадка, безумие и от того смерть приключится. Крови запеченной надлежит между тонкою и толстою мозговою кожицею лежать, или между тонкою и мозгом; понеже оное, что между толстою и черепном лежит, можно снять трепаном, и больной излечен быть.

2) Раны затылочного мозга, которыя у шеи, или близко головы, а которые пониже не имеют великого страху.

3) Раны у легкого, когда медиан или сучек горла тронуть будет.

4) А особливо раны сердечные хотя и 15 дней при том жил.

5) Раны гортанныя, а именно: есть ли глотка повреждена, буде же кожица около глотки уязвлена, то можно исцелить.

6) Раны перепонки, а именно, ест ли часть главных жил по- вреждена будет.

7) Раны желудка, когда верхов оне желудковое устье и от оного раздельныя главныя жилы повреждены будут.

8) Раны тонких кишок гораздо редко исцелимы бывают.

9) Раны печени и селезенки, когда их жилки повреждены.

10) Раны медиана наичаще смертоносны бывают, но понеже лекарь рану лучше, нежели другой кто затворить умеет, того ради причину смерти не всегда убийцу причитать надобно.

11) Раны, которыя через отравные вещи или звери учиняются, всегда едва не суть смертоносны.

Також судье надлежит гораздо смотреть, какием оружием убитый убит или поврежден был; тем ли бит, отчего мог легко умереть, яко топором, кольями, дубиною и прочим, или иным чем, яко малыми палочками и протчим чем нелегко смертно убить невозможно». Подобное толкование представляет блестящий образец описания и оценки механической травмы.

Петр I не рассматривал свой Устав как узкий воинский законодательный регламент, а придавал ему широкое государственное значение. В предисловии к Уставу 1716 года Петр I писал, что он «касается и до всех правителей земских».

Воинский Устав являлся сводом законов Российской империи на протяжении почти всего XVIII столетия и в истории русского государства и права занимал центральное место. Значительную роль он сыграл в организации медицинского дела в России и в развитии отечественной судебной медицины.

Законодательное утверждение судебной медицины при Петре I определялось не только Воинским Уставом, но и другими законодательными актами. С этой точки зрения большой интерес представляет Морской Устав 1720 года, в котором участие врачей в ведении судебных дел «о смертном убийстве» определялось уже двумя параграфами: «Параграф 108. Кто кого убиет так, что он не тотчас, но по некотором времени умрет, то надлежит, о том освидетельствовать, что он от тех ли побоев умре, или иная какая болезнь приключилась, и для того тотчас по смерти его докторам изрезать то мертвое тело и осмотреть, от чего ему смерть приключилась, и о том свидетельство к суду подать на письме, подтвержденное присягою». «Параграф 114. Ежели учинится драка, что многие одного станут бить и в одной явится мертвой от какой раны или смертного удара или много бою, то те, кто в том были разыскать с умыслу ли то делали. А о ранах смертных, кто учинил. В чем ежели не сыщется расспросом и пытать. А буде мертвый явится без всяких явных знаков, то его велеть доктору анатомировать, не явится ли внутри ль от того бою чего. И буде явится, то такоже разыскать. А буде не явится, то такоже разыскать. А буде не явится то оное причесть случаю и наказать только за драку». Помимо того Морской Устав предусматривал экспертизу симуляций: «Подлинно ль они больны, и нет ли за кем притворства, и о том давать свидетельство письменное».

Морской Устав также определял наказание врачей за профессиональные преступления: «Параграф 9. Ежели лекарь своим небрежением и явным призорством к больным поступит, от чего им бедство случится, то оной яко злотворец наказан будет, яко бы своими руками его убил, или какой уд отсек, буде же леностью учинит, то знатным вычетом наказан будет по важности и вине осмотря в суде».

«Регламентом об управлении адмиралтейства верфи и частью второй регламента морского» вменялось в обязанность производить врачебный осмотр найденных мертвых тел. В главе XIII параграфа 12 этого регламента отмечено: «Ежели найдут при работных местах утопшего, тогда надлежит дневальному офицеру от конторы оного осмотреть с доктором или с лекарем, и ежели явится, что оной убит, или удавлен, то объявить в Коллегию, а ежели ничего не явится, то надлежит погребсть, описав, каков он был». Следовательно, регламент требовал, чтобы при осмотре найденных мертвых тел неизвестных лиц учитывалось возможность опознания трупа. Погребение разрешалось только после описания трупа («каков он был»).

Следует отметить, что до издания Артикула Воинского 1714 г. Петр I постоянно вводил в армии отдельные уставы, положения, указы, в которых нашли отражение вопросы медицинского дела. Так, например, в «Уставе прежних лет», учреждение которого относится к 1700—1705 годам, имеются указания о привлечении врачей для дисциплинарных нужд армии: «Больных на осмотре объявити или тем комиссаром досматривати или от полевого лекаря в том свидетельством подтверждено да будет».

Петр I придавал большое значение медицинскому освидетельствованию и в гражданских делах. Духовный суд при решении бракоразводных дел по причине болезни одного из супругов обязан был назначить врачебное освидетельствование. Синод в 1723 г. дал следующее распоряжение: «Разлучающихся мужа или жену от брачного союза за болезнями отнюдь без синодального расследования не разводить и не постригать — такмо исследовать о том обстоятельно и освидетельствовать болезни докторами, присылать доношения с письменным свидетельством в синод и ожидать синодской резолюции».

Врачи на освидетельствование приглашались и в других случаях, например, при незаконном врачевании, нанесении увечий, установлении возраста, исследовании различных веществ и лекарственных составов и при половых преступлениях.

Во время пребывания Петра I в Кронштадте в мае 1718 года скончалась его сестра Екатерина Алексеевна. Дворцовый оберкомендант Измайлов запросил письмом Петра I, как ему поступить в данном случае. Царь ответил обер-коменданту грозным письмом: «Я удивляюсь, наказанное Вам дело в чем именной указ имеете по сея поры медлите». Он упрекает Измайлова, как офицера, в незнании Воинского Устава, по которому тот должен был дать распоряжение о вскрытии тела, чтобы установить причину быстрой смерти, а также в том, что он не догадался после «описи очистить внутренности тела ея», чтобы сохранить труп до зимы. Он просил вскрыть труп, если его нельзя сохранить, «чтоб посмотрели, от какой болезни такая внезапная кончина случилась, и написав прислать».

В XVIII веке в Москве и Санкт-Петербурге были организованы медико-административные учреждения — физикаты, деятельность которых определялась специальными инструкциями по организации медицинской службы. Эти инструкции вначале издавались Медицинской канцелярией, а затем Медицинской коллегией. Физикаты также ведали всеми вопросами врачебной экспертизы, как судебно-медицинской, так и военно-медицинской. Эти обязанности они выполняли с первых лет своего существования, на что указывают первые инструкции для штадт-физиков (1739) и распоряжения Медицинской канцелярии (В. М. Рихтер, 1820). В этих инструкциях имеются указания на осмотр мертвых тел при подозрении на насильственную смерть.

В пункте 3 инструкции 1793 г. указано: «В побоях, смертвоубийствах, ядом отравленных и тому подобных несчастных приключениях физикат, получа от Медицинской коллегии повеление, немедленно к освидетельству такого происшествия приступает; блюдет при оном все правила, до врачебной судной науки касающиеся, со всякою точносью и осторожностью, не упуская из виду и самомалейшего обстоятельства к разрешению сомнения относящегося, испытует причину смерти, от злого умысла последовала или единым подозрением токмо подкрепляема, наконец исследованием своим ясно доказует и то или другое».

Пункт 16 в инструкции 1798 г. гласит: «В побоях, смертвоубийствах, ядом отравленных и тому подобных несчастных приключениях штадт-физик, получа повеление, немедленно к свидетельству такого происшествия приступает и блюдет при оной порядок предписанной в 8, 9, 10 статьях инструкции Врачебных управ». Судебно-медицинские исследования проводил штадт-физик со своим помощником: «при чинимых штадт-физиком свидетельствах партикулярных аптек и смертвоубийств помощник при этом находится должен…».

По линии судебно-медицинской и медико-полицейской службы физикаты были постоянно связаны с судебно-следственнми учреждениями. В 5-ом пункте инструкции 1798 года указано, что исходящие бумаги физиката имеют отношение к управе благочиния (полиция), уездным и земским судам.

Развитие медицинского образования и лечебного дела в России XVIII столетия неразрывно связано с учреждением госпиталей, где производились судебно-медицинские вскрытия трупов. В «Генеральном регламенте о госпиталях», разработанном архиатром И. Б. Фишером в 1735 г., указано на то, что вскрытие трупов имело большое значение для обучения учащихся медицинских школ и врачей и помогало правильно выявлять клиническую симптоматику. Изучение анатомии, хирургии, акушерства проводилось на трупах, для чего в первую очередь использовались трупы, подлежащие судебно-медицинскому вскрытию.

В 1735 г. И. Б. Фишер в докладе об улучшении преподавания в госпитальных школах предписал «часто возможно присылать через зиму из полиции мертвые телеса или других найденных мертвых тел подлых людей к анатомии». Согласно этому регламенту, трупы вскрывались не только с учебной целью, но и для определения причины смерти.

Согласно законодательству того времени, полиция была обязана все трупы направлять для вскрытия. Судебно-медицинских вскрытий оказалось такое большое количество, что врачи Московского госпиталя из-за постоянной перегрузки секционной работой не успевали обучать учащихся и лечить больных.

И. Б. Фишер дал распоряжение Московскому госпиталю осматривать и вскрывать трупы, доставляемые до полудня, в тот же день, а свидетельства доставлять в полицию на следующий день. В зимнее время полагалось вскрывать трупы не позднее следующего дня.

Для разгрузки госпиталей от судебно-медицинских вскрытий архиатр И. Г. Лесток судебно-медицинские вскрытия разделил на две категории: к первой он отнес случаи, когда можно обойтись без вскрытия, ко второй — случаи, в которых вскрытие обязательно. В 1746 г. Московскому физикату поступил приказ архиатра «осматривать присланные из полиции мертвые тела и о которых по наружным знакам о причине смерти утвердиться можно… не подлежащих по медицинскому искусству никакому сумлению, которые же о приключившейся смерти снаружи без анатомии узнать не можно, тех анатомить по надлежащему; к сему також для лучшего и основательного рассуждения о причине смерти и потребное время позволяется» (Я. А. Чистович, 1883).

Таким образом, судебно-медицинское исследование трупов оставалось обязательным. Решение вопроса, в каких случаях вскрывать труп, предоставлялось врачам, а не чиновникам полиции. Если обстоятельства требовали вскрытия, то оно должно было производиться с соблюдением всех установленных правил. Указания Медицинской канцелярии об организации прозекторского дела в госпиталях были первыми официальными предписаниями о порядке производства судебно-медицинских вскрытий. Анатомические театры медицинских школ стали первыми городскими моргами.

С 1765 г. судебно-медицинские вскрытия стали проводиться на медицинском факультете Московского университета. Сохранились рапорты из Московского университета в Московскую полицмейстерскую канцелярию за 1767—1770 гг., подписанные профессорами И. Ф. Эразмусом, Ф. Ф. Керестури, положившие начало преподаванию судебной медицины в Москве. Документы детально представлены в работах Л. Ф. Змеева (1866), С. В. Шершавкина (1968), Г. А. Пашиняна с соавт. (1999), Ю. И. Пиголкина с соавт. (2004). В XVIII столетии в Москве судебно-медицинские исследования проводились всеми медицинскими учреждениями.

Однако, кроме медицинских учреждений, судебно-медицинские освидетельствования в XVIII столетии проводились также судебноадминистративными учреждениями.

Из указа Сената 1737 г. следует, что в первой половине XVIII века при полицейских и судебных учреждениях содержались специальные врачи, выполнявшие судебно-медицинские обязанности. В указе 1737 г. упоминается: «В Москве содержится при Ратуше особливый лекарь, которому жалованье производится по оной Ратуше» (С. В. Шершавкин, 1968).

В 1756 г. Сенат, согласно предписанию медицинской канцелярии, обязал установить новые врачебные штаты в административно судебных учреждениях Москвы. Этим предписанием утверждались врачебные должности в Московской губернской канцелярии, магистрате и в других административносудебных учреждениях.

В 1758 г. в Москве врачи были при главной полиции, тайной канцелярии и в Московской вотчинной канцелярии. В 1776 г. Сенат дал распоряжение об определении семи лекарей при полиции Москвы. К концу XVIII столетия в Москве при полиции в каждой части города был лекарь.

Врачи содержались и в других судебно-административных учреждениях: ратушах, Сыскном приказе, Розыскной экспедиции. Для проведения врачебной экспертизы геральдмейстерские конторы в своих штатах также содержали врачей. Из-за большой перегрузки Медицинской конторы в Москве по освидетельствованию живых лиц Сенат предписал геральдмейстерским конторам проводить эти освидетельствования у себя. Функции геральдмейстерской конторы по медицинской части сводились к определению возможности использовать людей на той или иной работе и определению годности лиц к несению военной или гражданской службы. Врачи производили осмотр в присутствии административного лица. Если данные осмотра были недостаточны для заключения, обследуемого направляли в госпиталь для стационарного наблюдения. В отдельных случаях обследуемых направляли в госпитали для лечения, чтобы потом можно было их вновь направить на работу или на военную службу. Следует отметить, что в ведении геральдмейстерской конторы были лица только дворянского звания.

Профессор Ф. Ф. Керестури (1764—1804)

Высшим административным медицинским органом в России XVIII века была Медицинская канцелярия, учрежденная в 1716 г. и переименованная в 1763 г. в Медицинскую коллегию. Она ведала всеми вопросами медицинского дела. В её ведении находились и вопросы судебно-медицинского характера.

Деятельность медицинских учреждений и врачей по судебномедицинской линии далеко выходила за рамки требования Воинского устава и инструкций физикатам. Врачи вызывались для:

— исследования трупов при подозрении на насильственную смерть;

— исследования трупов новорожденных при подозрении на детоубийство;

— судебно-медицинских освидетельствований живых лиц по различным поводам: осмотра телесных повреждений, определения возраста, судебно-медицинского освидетельствования в делах о половых преступлениях, установления симуляции, установления бывших родов и беременностей;

— исследования психического состояния обвиняемого или потерпевшего;

— определения годности к военной службе, выявления притворных болезней и членовредительства;

— экспертизы по делам о незаконном врачевании (знахарство, шарлатанство) и по делам о врачебных ошибках;

— исследования вещественных доказательств, в частности ядов, различных трав и лекарственных веществ при подозрении на отравление.

Судебно-медицинское исследование трупов начиналось с известия или рапорта воеводских, полицмейстерских, полицейских канцелярий и ратуш как учреждений, в обязанности которых входило наблюдение за общественным порядком, а также по требованию высших судебных инстанций — Сената, Магистратов, ЮстицКоллегии.

Когда в судебные или полицейские органы поступали сведения об обнаружении трупа, к месту его нахождения командировался один из чиновников для описания мертвого тела и осмотра следа. При осмотре должны были присутствовать понятые из местных жителей. Число их было не ограничено, иногда доходило до 10 и выше.

При поступлении сведений о насильственной смерти, для осмотра трупа вместе с чиновником направлялся врач. Мертвое тело с письменным уведомлением перевозилось в госпиталь или в полицейский покой оператору или штадт-физику для анатомирования.

П о л и ц е й с к и е учреждения имели свои секционные покои для исследования трупов. Иногда мертвые тела вскрывались не в секционных покоях, а на месте их нахождения. Наружные повреждения записывались в протоколах осмотра места происшествия.

В анатомическом театре. Опубликовано в книге «Зрелище природы и художеств». 1787. Т. 7. (Из фондов ВММ, ОФ 49369)

До середины XVIII столетия приглашения врачей на место происшествия были периодическими, во второй половине XVIII века вызов врачей стал обязательным во всех случаях, когда было подозрение на насильственную смерть.

Данные медицинского освидетельствования на месте обнаружения трупа включались в полицейский протокол. Вещественные доказательства исследовались аптекарями казенных или частных аптек. Химическое исследование оформлялось специальным документом, который с остатками вещественных доказательств доставлялся в физикат.

Для проведения акушерско-гинекологических исследований, как правило, приглашались врачи. Все зависело от самого характера преступления. Нередко освидетельствование проводилось повивальными бабками, в Сыскном приказе беременных женщин осматривали «колодничьи старостихи» (С. В. Шершавкин, 1968; Г. А. Пашинян, Е. Х. Баринов, 1998).

Нехватка специалистов акушерско-гинекологического профиля заставил директора Медицинской канцелярии, архиатра П. З. Кондоиди подать в Сенат проект об учреждении «бабичьих школ». В 1757 г. подобная школа открылась в Москве, ею руководил доктор медицины И. Эразмус, ставший впоследствии профессором Московского университета.В столичных городах было предложено содержать по две повиальные бабки.

К 1799 г. в Москве в городских полицейских участках на службе состояло 18 повивальных бабок. На них была возложена обязанность освидетельствования женщин по судебным и следственным делам. Результаты своих освидетельствований они доносили штадт-физику. Последний посылал акты в судебные учреждения, по запросу которых было проведено освидетельствование (Г. А. Пашинян, Е. Х. Баринов, 1998).

В ходе освидетельствования живых лиц устанавливалось наличие телесных повреждений у пострадавшего. В Москве подобные освидетельствования проводились в физикатах. Данные врачебного осмотра писарь вносил в протокол допроса. В отдельных случаях осмотры потерпевших проводили чиновники без врачей. С середины XVIII века освидетельствования живых лиц проводились только врачами.

Освидетельствование живых лиц проводилось также для определения возможности привлечения их к трудовой повинности. Чаще всего это касалось беглых крестьян, дизертиров, нищих, бродяг. Врачи должны были установить, может ли данное лицо выполнять ту или иную физическую работу. Врачебное освидетельствование лиц, состоящим на государственной службе, при отказе от несения службы по болезни, применялось в административном порядке.